Ivo

Веломарафон «Шелковый Путь – 1200»: проезжая через Ворота Тимура

 

Прошли те времена, когда бреветы на длинные дистанции проходили по классическим маршрутам шоссейных велогонок, где дороги были гладкими, а погода устойчивой. Теперь веломарафоны проводятся почти во всех уголках мира, и некоторые из них отнюдь не просты. В этом году я выбрал два марафона на 1200 км один на севере России и один в Узбекистане. Марафон в России оказался небогатым на события: он проходил в местах, где я уже неоднократно бывал, да и его великолепная организация не привнесла остроты, так что я ухитрился уложиться в лимит времени. Я знал, что в Узбекистане все будет по-другому.

В прошлом году узбекские рандоннеры ехали эту дистанцию, после того как почти всем им было отказано в получении французской визы для участия в бревете Париж-Брест-Париж. Никто тогда не доехал до финиша. Маршрут веломарафона пролегает по древним караванным дорогам, некогда составлявшим часть Великого Шелкового Пути. Я знал, что местами он будет проходить по весьма негостеприимной местности, через степи и пустыни. А когда организаторы советуют выбрать резину 28 или 32 мм становится понятно, что качество дорог будет интересным. Изначально я планировал ехать веломарафон ТрансРоссия, 3000 км с севера на юг этого государства. Но из-за проблем в паспортном столе в Голландии я вынужден был изменить планы и участвовать в двух марафонах по 1200 км. На все три марафона я выбирал один байк из своей «конюшни», Koga Miyata Grantourer 1987 года выпуска, с 28-миллиметровой резиной впереди и 32 сзади, классической прямой вилкой и мягким ходом. Я заменил переключатель типа ergopower на переключатель старого образца с монетками. На длинных, прямых дорогах Карелии и Узбекистана мне не нужно будет часто переключаться, там важнее надежность.                

В Узбекистан я приехал более чем за неделю до старта, первым из иностранных райдеров. Организаторы Рафхат и Даниил встретили меня очень радушно, и я сразу почувствовал себя как дома. Неделю, остававшуюся до начала марафона, я решил посвятить осмотру достопримечательностей в городах, через которые мы будем проезжать – в Ташкенте, Самарканде и Бухаре. Во время пробега на это обычно не остается времени. К тому же, за это время мой организм привык бы к местному климату и бактериям. К моему облегчению, большинство встречавшихся мне людей превосходно знали русский язык, намного лучше меня. А вот по-английски говорили немногие. Так что во время пробега мне предстояло полагаться на свои элементарные знания русского языка. Ну и на свой опыт посещений различных государств бывшего Союза, в которых я бывал не менее 25 раз.    

Я приехал на отправной пункт поздним утром накануне старта. Там уже проходил инструктаж, на котором присутствовало большинство райдеров. Группа крепких местных велосипедистов, несколько русских и украинцев из ближнего зарубежья, а также 7 иностранцев, у большинства из которых не было никакого опыта езды по местным дорогам. Инструктаж и раздача маршрутных листов и номерков прошли быстро и в неофициальной обстановке. Так что после этого было предостаточно времени, чтобы обсудить поездку. Велосипеды Роберта и Пола у многих вызвали удивление и недоумение. Они стартовали на жестких байках с агрессивной геометрией и довольно тонкой резиной. Большинство россиян выбрали стандартные шоссейники, тогда как велосипедисты из Узбекистана предпочли горные велосипеды. Немецкая команда возложила свои надежды на циклокроссовые быйки – куда более разумный выбор, на мой взгляд.           

Местные байкеры после собрания куда-то уехали, а большинство иностранцев отправились в гостиницу в центре Самарканда, в которой они остановились. Я остался на стартовом пункте вместе с россиянами и единственным украинцем. Остаток дня я закупал все необходимое для пробега. Я знал, что мне вряд ли удастся купить что-нибудь по дороге.   

Утром нас накормили отличным завтраком на стартовом пункте, а тем временем подъехали узбекские велосипедисты. Мы все выстроились вдоль стартовой линии, и так простояли минут двадцать, пока не приехали те, кто ночевал в городе. Но, наконец, Шамиль произнес предстартовую речь, и мы двинулись в неизвестное.  

 

На небольшой скорости мы проезжаем пригород Самарканда. И только после первого из многочисленных полицейских контрольных пунктов (постов ГАИ) скорость возрастает, и наша большая группа разбивается на мелкие отряды, состав которых постоянно меняется. Я откатываюсь на свою обычную позицию, в хвосте пелотона. Но тут замечаю, что я не последний. Мимо проезжает КамАЗ со скоростью 40 км/ч, а за ним «сидит» один из Штефанов. Чуть позже я вижу еще двоих велосипедистов. Клаус и Ханно медленно настигают меня. Клаус плохо стартовал из-за проблем с желудком. Это также стало причиной моего заблаговременного приезда: я переболел и к старту уже чувствовал себя великолепно. Дальше мы едем втроем – я, Ханно и Клаус. Через 50 км мы, наконец, выезжаем из Самаркандской области. Граница и пост ГАИ – где и должны быть, на верхней точке перевала, через который проходит дорога из Самаркандской долины.          

Спустившись в низину, мы быстро находим поворот на старую дорогу через Ворота Тимура. Это один из наиболее живописных участков всего маршрута, где старое автомобильное шоссе и железная дорога с трудом протискиваются в узкую долину. Некогда, во времена Тимура, этот проход служил въездом в Самаркандский регион и очень тщательно охранялся. Весь транспорт, идущий по Шелковому Пути в восточном направлении, неминуемо проходил через него. Теперь там никакой охраны нет, и даже полицейских постов не видно. Это один из самых приятных отрезков всего марафона, с неплохими дорогами и потрясающим ландшафтом. Жаль только, что длится он совсем не долго. Долина заканчивается, и мы въезжаем в город Джизак. На карте не видно, что это, оказывается, большой город с населением 150 000 жителей. Но это нормально для узбекских карт. В Узбекистане (как, впрочем, и в Москве) вы не найдете подробной карты автомобильных дорог, а подробные советские карты сильно устарели, главным образом из-за ряда новых трасс, построенных вместо старых, в объезд участков, принадлежащих соседним республикам.          

Джизак мне напомнил Прибалтику, где я был в 1992-93 годах. Большую часть городского транспорта составляют латвийские микроавтобусы. И выглядят они совсем как новые! Хотя, насколько я слышал, завод в Латвии закрылся из-за проблем с поставками вскоре после распада Советского Союза. Позже я узнал, что некий завод по производству зеркал выпускал эти микроавтобусы еще долгое время после закрытия предприятия в Латвии. В Джизаке меня останавливает офицер полиции. Дорога дальше перекрыта, и на мой вопрос, могу ли я проехать на велосипеде, он отвечает на узбекском языке. И только после того, как несколько местных жителей начинают переводить с английского или русского, он дает мне указание ехать дальше, на безупречном русском языке. Я не проезжаю и километра, как меня останавливают Шамиль и Маша. Тайная проверка. По их списку не проехал только один участник – Максим. Я не могу им ничем помочь: после первого поста ГАИ Максим рванул вперед с более быстрыми велосипедистами.    

Я выезжаю из Джизака мимо ипподрома и попадаю на хлопковую территорию. В последующие несколько часов я вижу только одну сельскохозяйственную культуру – хлопок. И длинные вереницы автобусов и грузовиков, ожидающие на обочинах хлопкоробов с полей. Незадолго до заката меня обогнали несколько колонн автобусов в сопровождении полицейских автомобилей. Во всех хлопкоробы, возвращающиеся с полей. Тракторы с тележками, битком набитыми хлопком – обычное явление в это время суток. Большинство идут на удобной скорости в 0 км/ч. Я «сажусь» за одним из них и вскоре обгоняю Ханно и Клауса. Темнеет. У трактора что-то тускло светится спереди, но задних огней нет и в помине. Несмотря на это, водитель то и дело заезжает на левую полосу. Когда становится совсем уж опасно, я обгоняю трактор и вкручиваю педали. К этому времени я уже повернул и еду на восток. Главная дорога идет прямо, на север, через небольшой участок Казахстана. Однако весь транспорт теперь пустили по объездной дороге, проходящей через узбекскую территорию. Ветер дует в спину, и я продолжаю ехать. Клаус с Ханно снова меня обгоняют, пока я останавливаюсь на зов природы.           

Звонит Даниил и спрашивает, не видел ли я Максима. Максима давно уже никто не видел, и он не отвечает на звонки. Я не могу помочь Даниилу, так как сам видел Максима в последний раз недалеко от Самарканда. Но обещаю смотреть в оба. Только когда объездная дорога заканчивается, вижу небольшую чайную (чайхану), а рядом три велосипеда. Ханно, Клауса и Максима. Клаус подает сигналы из чайханы и зовет меня внутрь. Я останавливаюсь выпить с ними чашку чая. До Ташкента уже меньше 100 километров, пора остановиться и посидеть. До этого момента я  питался тем, что взял с собой. Воду и колу можно легко купить по дороге, поэтому останавливаться надолго не было смысла. Я говорю Максиму, что его брат пытается связаться с ним, на что Максим отвечает, что у него закончились деньги на счету, и я даю ему свой телефон. За пределами Европейского Союза я всегда покупаю местную сим-карту. Намного дешевле, чем моя голландская сим-карта по 1,5 евро за минуту. Кроме того, организаторы также могут мне легко позвонить. Тем не менее, большинство иностранных райдеров используют свои сим-карты, создавая проблемы организаторам и тем немногим, кто использует местные телефонные карты.   

Когда мы уже собираемся уезжать, Клаус спрашивает, нет ли у меня чего-нибудь закрепить его фонарик. Он потерял родной болт от фонарика, и теперь он у него чем-то привязан к рулю. Даю ему болт и необходимые инструменты, Максим устанавливает фонарик, а Клаус ему помогает. Все вместе мы отправляемся в темноту. Сейчас темно 12 часов в сутки, октябрь ведь. И холодает. Фонари на велосипеде Максима слабые. Он просто не мог купить ничего лучше, так как в магазинах Узбекистана нет хороших велосипедных фонарей. Единственный способ здесь установить нормальное освещение – использовать старый французский способ: прикрепить ручной фонарик к переднему багажнику. Мы решаем остановиться где-нибудь на полпути к Ташкенту и съесть горячий ужин. Проезжаем мост через Сырдарью, и Максим показывает на ресторан у дороги. Он говорит, что дальше уже ничего не будет, так что мы направляемся туда. Немного поджидаем отставших Клауса и Ханно, а затем Максим заказывает огромное блюдо жареной рыбы с чесноком. Отличная перемена пищи, после всех этих энергетических батончиков и прочей дорожной пищи. Мы отсекаем время и отмечаем, что в Ташкент должны приехать по графику.             30 км до Ташкента мы встречаем первого велосипедиста, едущего обратно. Меня это удивило, так как я ожидал, что первые райдеры будут ехать значительно быстрее. Судя по фонарям, это Штефан. И лишь у самого Ташкента мы встречаем еще одну небольшую группу. Перед самым чекпойнтом мы видим Рафхата, едущего в обратном направлении. Таким образом, когда я приезжаю, то обнаруживаю, что еще половина велосипедистов не покинули контрольный пункт. Я тут же получаю поднос с едой и приступаю к ужину. Клаус и Ханно собираются поспать здесь, Максим мешкает. Я же быстро справляюсь с делами и снова выезжаю в темноту.        

 

К счастью, я взял в Узбекистан полный комплект осенней одежды. Я положил ее в вещевой мешок и теперь об этом не жалею. Поздно ночью даже приходится надевать двойные перчатки. Когда собирался, я повертел в руках шерстяную шапку и отложил ее. Неверное решение, совершенно не помешала бы сейчас. Надеюсь, приеду пораньше в Джизак и куплю другую. Я переставил колесо с динамовтулкой со своего байка, на котором обычно езжу марафоны, на «Когу» и не прогадал. Октябрь месяц, и темно 12 часов в сутки. А темно в Узбекистане по-настоящему. На средней скорости я качу через темноту. Не имею представления, когда меня нагонят остальные. Быстрые байкеры наверняка это сделают, а вот насчет Максима, Клауса и Ханно – не уверен. Все мы вынуждены рисковать. Из-за своего решения поспать, они могут не уложиться во временной лимит. И далеко не факт, что сон достаточно увеличит твою скорость, чтобы компенсировать потраченное на него время. С другой стороны, мое решение продолжать ехать может привести к значительной потере скорости, и, следовательно, к непопаданию в лимит времени. Любое решение может сыграть как за, так и против.             

Через несколько часов после отъезда из Ташкента наступает утро. Теперь становится еще холоднее, и мне едва хватает всей моей одежды. Интересно, как там те ребята, которые взяли с собой лишь крошечные подседельные сумочки. Вряд ли они смогли уместить туда нормальную зимнюю одежду и, наверное, очень мерзнут сейчас. Все еще холодно, когда я вижу небольшой только что открывшийся ресторанчик у дороги. Останавливаюсь и решаю сесть и позавтракать. В меню в основном блюда русской кухни – есть, что выбрать вегетарианцу. Заказываю яичницу с рисом. Отличный завтрак для веломарафона. Жду, пока приготовят еду и вижу, как мимо проносится Роберт. Пока завтракаю, проезжает русско-узбекско-украинская группа. Когда уже собираюсь уезжать, мимо ресторана проезжает Пол. Кажется, никто из них не намерен останавливаться. Таким образом, позади остались только Джамшид, Максим, Клаус и Ханно.       

Вскоре после ресторана догоняю Пола. Мы едем вместе. Накануне у него были какие-то проблемы с навигацией. На шоссе ориентироваться легко – обычно там только одна дорога. В городах указателей очень мало, и часто отсутствуют таблички с названиями улиц. Плюс ко всему, нет подробных карт автомобильных дорог, так что ориентироваться без GPS порой очень сложно. Да и GPS-карты устаревшие. К счастью, дорога отличная – единственное, на что можно положиться в смысле навигации.   

Вместе мы проезжаем мост через Сырдарью. Сейчас светло и видны четкие указатели,  запрещающие делать какие-либо снимки моста. Уже проехав реку, чувствую, что можно снять кое-какую одежду. Спустя час после моста нас нагоняет секретная машина сопровождения с Шамилем и Машей. Пока стоим, снимаю с себя еще один слой зимней одежды. Мы еще едем по тому же маршруту, что и вчера, но скоро поедем другой дорогой. Если вчера мы ехали вдоль казахской границы, теперь мы поедем дальше на юг, в сторону Таджикистана . Вместе с Полом мы приближаемся к Гулистану. У него явные проблемы на неровных участках: если я на своей «Коге» прохожу их сравнительно легко, Пол вынужден сбавлять скорость, чтобы было не так больно.  В Гулистане Пол останавливается у магазина, я же останавливаюсь чуть дальше у автобусной остановки, повинуясь зову природы. Здесь мало придорожных туалетов, а из-за почти полного отсутствия растительности, «присесть у дорожки» становится сложнее.          

Повернув направо недалеко от таджикской границы, дорога становится еще хуже. Да, это все еще асфальт, но он совсем не ровный. В течение нескольких часов я трясусь по рытвинам. Местность выглядит необычайно заброшенной. Теперь нет ничего хорошего в том, чтобы жить на приграничной территории. Местные жители отрезаны от своих старых соседей. Время от времени налево, в сторону Таджикистана, отходят дороги. Вернее, отходили, так как сейчас они полностью перекрыты. Ныне существует лишь несколько дорог, соединяющих соседние государства. Здесь трудно что-либо купить. И только рядом с контрольно-пропускным пунктом, ознаменовавшим выход из приграничной зоны, я вижу продавцов, торгующих самым необходимым. К счастью, у меня только сейчас кончилась вода.     

Неожиданное появление большого количества латвийских микроавтобусов, развозящих селян по домам, возвещает о приближении к Джизаку. Время от времени путь РАФам преграждают стада, возвращающиеся в свои хлева. В Джизак я приезжаю уже в темноте. Как обычно перед въездом в любой крупный город, делаю короткую остановку и тут замечаю два приближающихся светодиодных фонарика. Это, скорее всего, Клаус и Ханно. Пока маневрирую среди транспортного потока, теряю их из виду. Сначала я планировал поесть здесь, но не могу найти нормального места и продолжаю ехать. Отъехав несколько километров от города, замечаю хорошее кафе. И хозяин заведения тоже хорош – пьяный в хлам. Я ограничиваюсь бутылкой колы и снова отправляюсь в путь. Позже узнаю от Клауса и Ханно, что у них было больше проблем с этим парнем. Но надо заметить, что за весь марафон он был чуть ли ни единственным персонажем, с кем у меня возникали какие-либо трудности.        

Перед самыми Воротами Тимура я останавливаюсь у маленького магазинчика купить воду и что-нибудь поесть. Там мне говорят, что только что проехал Пол. Жаль, что не могу увидеть ворота, но я их чувствую. У этого места совершенно особый микроклимат. Здесь намного теплее и сильный попутный ветер буквально толкает меня вперед. Когда выезжаю на главную дорогу, становится еще теплее. Я надеваю наколенники и все остальное лишь поздно вечером. Ветер дует в спину, и, поднимаясь на перевал, чувствую себя так хорошо, что вереница придорожных ресторанов не вызывает у меня никакого чувства голода. Здесь идет капитальный ремонт, и весь транспорт пустили по одной стороне дороги. Другая сторона тоже кажется нормальной, так что я объезжаю заграждения и качу по великолепному ровному асфальту. Тем не менее, я должен быть внимательным, так как тут и там попадается оставленное оборудование и строительный мусор. Но это лучше, чем ямы и рытвины. Едва только заканчивается участок ремонтируемой дороги, меня неожиданно останавливают Роберт и Пол.         

Они решили закончить марафон. Роберт плохо себя чувствует, а Пол слишком устал от скверных дорог. Меня это не слишком удивило. Они оба сильные велосипедисты, но этот маршрут не подходит их динамичному стилю езды, на быстрых и легких байках. Этот марафон для медленных велосипедистов-путешественников, идущих на грани лимита времени, но способных подолгу крутить педали. Так как ни у кого из них нет местных сим-карт, я звоню Даниилу и сообщаю ему, что американец и англичанин завершили этот велопробег. Затем пытаюсь остановить грузовик и отправить их в Самарканд. До контрольного пункта всего 50 км, но они не в состоянии туда доехать. Через несколько минут останавливается КамАЗ, и водитель тут же соглашается доставить ребят в Самарканд. Он исчезает в кабине и возвращается с веревкой. Затем поднимает велосипеды на крышу и закрепляет их там. Я объясняю водителю местоположение контрольного пункта. К счастью, у нас есть распечатанные карты Google. Чекпойнт находится рядом с аэропортом – прекрасный ориентир. На обороте карт номера телефонов Шамиля и Даниила, так что у водителя есть вся необходимая информация.  Пол и Роберт садятся в грузовик и исчезают в темноте.           

Я проезжаю последние километры подъема и без проблем миную пост ГАИ. Теперь в основном вниз. Большей частью по хорошей дороге, но в некоторых местах отсутствуют целые куски асфальта. На одном из спусков я на скорости влетаю в одну из таких ям, заполненную песком. Будь я на легком итальянском байке, неминуемо бы упал. Но моя «Кога» обладает устойчивой и ленивой геометрией рамы, присущей классическим французским байкам для марафонов. Велосипед пропахивает песок и я, как ни в чем не бывало, выезжаю на асфальт, даже не вильнув. Эту часть я проезжаю как во сне. Попутный ветер подгоняет меня, и я понимаю, что к контрольному пункту подъезжаю по графику. А учитывая, что с этого контрольного пункта минимальная средняя скорость, необходимая для попадания в лимит времени, падает с 15 до 13,3 км/ч, у меня будет возможность поспать часов пять.       

На чекпойнте я с удовольствием съедаю превосходный ужин. Пока ем, приезжают Клаус и Ханно. Я узнаю, что Рафхат сошел, а Максим даже не выехал из Ташкента. Таким образом, уже 4 человека, то есть 25 % участников, досрочно завершили пробег, не проехав и полпути. Следующий этап выглядит очень легким. Особенно учитывая, что ветер обещает быть попутным. И есть большой участок дороги с превосходным покрытием,  так как часть этой трассы служила для снабжения армии во время войны в Афганистане.   

 

Уезжаю из Самарканда на рассвете. Холодно, но не как прошлой ночью. Да и теплеет быстро, так что я уже снимаю зимнюю одежду у автобусной остановки на окраине Самарканда. Только начинаю раздеваться, мимо проезжают Клаус и Ханно. На восток от Самарканда раскинулась плодородная долина, а к югу она быстро переходит в негостеприимный ландшафт. Уже в 10 км от Самарканда он имеет довольно причудливые формы. Здесь вполне можно снимать какой-нибудь эпизод «Звездных войн»: песчаная планета и скалы вдалеке. Цветовая гамма состоит только из одного цвета – коричневого. Но его оттенков здесь – великое множество. А яркая черная полоска асфальта делает картину еще более фантастичной. И чудесный попутный ветер гонит меня вперед. Хотя местность пустынная, у меня нет вчерашнего чувства, что я участник экспедиции в богом забытые земли, и нет желания искать глазами кружащих в небе грифов, ждущих, когда же я свалюсь на обочине. Периодически еду вместе с Клаусом и Ханно. У нас примерно одинаковая скорость. В 50 км от города – граница между областями. Огромная надпись «Самаркандская область» на вершине небольшого подъема, а вокруг – пустошь. И только одинокая чайхана у дороги. Клаус и Ханно сидят там, и я присоединяюсь к ним, чтобы, как обычно, выпить пиалу чая и съесть кусок лепешки. Вскоре подъезжает Рафхат и садится с нами, а за ним и Джамшид, едущий последним. Джамшид заказывает мясо, которое ему приносят на огромном блюде. А потом, по традиции, появляются еще 5 блюд. В Узбекистане никогда не едят в одиночку.         

Видя, что остановка затягивается, и что мне как вегетарианцу от нее никакого проку нет, уезжаю. Лучше я пока пофотографирую окрестности. Чуть позже останавливаюсь снять очень живописное селение, целиком построенное из глины. А перед некоторыми глиняными домиками стоят новенькие сверкающие автомобили. И снова необычный ландшафт. Дорожное покрытие по-прежнему великолепно. По такому асфальту невероятно приятно ехать. Изумительный пейзаж в сочетании с приятной ездой.     

Через несколько часов великолепный асфальт заканчивается. Но то, по чему мы теперь едем, все еще приемлемо. Когда проезжаю через небольшую деревушку, ко мне присоединяются местные мальчишки на старых дребезжащих велосипедах. Чуть погодя меня догоняет Джамшид, в сопровождении все той же свиты. Если не считать велосипедов и ослов, транспорта довольно мало. Встретил пару полных грузовиков да несколько что-то везущих легковых автомобилей. Похоже, местная экономика зиждется на сельском хозяйстве, призванном удовлетворить лишь собственные нужды. Но откуда же новенькие сверкающие машины? Ответ на этот вопрос я нахожу дальше. Богатство этой земли спрятано глубоко под ней. Нефть. Через равные промежутки вижу насосы, качающие нефть из-под земли. Этот район намного богаче, чем я думал. Что, однако, никак не выражается обилием развлечений. Встречаю лишь несколько магазинов. А качество дороги снова рухнуло до обычной для Узбекистана отметки. Когда останавливаюсь у магазинчика, мимо опять проезжают Клаус и Ханно, привычно лавируя между бесчисленными выбоинами. Мы снова возвращаемся в типичные для этого марафона условия, а мягкая, приятная езда осталась в прошлом.  

После магазинчика окружающий ландшафт неизменен. Смесь пустыни со степью, пестрящая всеми оттенками коричневого. Но неожиданно перед нами вырастает город Карши. Из пустынной, малонаселенной местности нас вдруг выбросило в беспорядочный азиатский транспортный круговорот. Здесь все ездят абсолютно хаотично, производя при этом много шума. Замечаю Клауса и Ханно, которые пытаются поговорить о чем-то с местными жителями. Я сообщаю им, что собираюсь остановиться в ближайшем ресторане. И прямо на перекрестке, где нитка маршрута уходит направо, вижу прилично выглядящий ресторанчик. Я останавливаюсь и оставляю велосипед так, чтобы он был хорошо виден с дороги. Пока жду, когда принесут еду, замечаю Клауса и Ханно. Выхожу и окликаю их. Они садятся пообедать со мной. Ханно очень устал и спит, пока нам несут обед. Эта остановка была просто необходима. И, как выясняется, двух плотных обедов в день, в ресторане или кафе, нам достаточно, чтобы удержаться в седле.      

Когда уезжаем из ресторана, уже темнеет. Мы снова погружаемся в транспортный хаос. Сразу за городом я останавливаюсь: я не оделся как следует в ресторане. Говорю Клаусу и Ханно, чтобы ехали дальше. Одевшись в теплые вещи, снова еду, но через несколько минут вдруг вижу на обочине Клауса и Ханно. Клауса сбил какой-то лихач на машине. Он не может ехать дальше, не может даже удержать велосипед. Я снова звоню Даниилу и сообщаю о новой неприятности. Все машины сопровождения уже в Бухаре, в 150 км отсюда. Поэтому мы пытаемся поймать автомобиль, направляющийся в Бухару. Так или иначе, это единственная дорога, соединяющая Карши и Бухару, а между ними ни одного сколько-нибудь значительного города.    

Прошлой ночью мы легко нашли машину. Теперь это просто ужас. Все автомобили либо переполненные, либо слишком маленькие, либо направляются в одно из близлежащих селений. Что-то должно быть в Карши, что привлекает людей со всех населенных пунктов в радиусе 20 км вокруг города. Вдобавок ко всему, нас окружили несколько зевак, которые стояли и не оказывали никакой помощи. Клаус и Ханно все еще не отошли от шока, и даже то, что наши светоотражающие куртки делают нас очень похожими на полицейских, не сразу доходит до них, хотя я неоднократно говорю им снять их. Наконец мы понимаем, что доехать на попутном транспорте нет никакой возможности: нет ни одной машины, идущей прямо в Бухару. Пожилой водитель микроавтобуса готов отвезти Клауса в Бухару. Но это будет стоить денег: речь идет о 100 долларов – о той же сумме говорили и ничем нам не помогающие зеваки. Клаус соглашается, и водитель обещает оставить своих пассажиров и вернуться за ним. Через полчаса он приезжает. Мы грузим байк в микроавтобус и обмениваемся телефонами. Я звоню Даниилу и говорю, что мы отправили Клауса и сами собираемся продолжать марафон. Весь инцидент стоил нам почти двух часов времени. Слишком много. Приятная поездка днем в вечернее время сменилась трудным промежутком, и мы не знаем, доедем ли до Бухары до того, как возникнет необходимость поспать.          

 

Наши шансы проехать марафон снизились из-за потери времени (и сил) в связи с аварией. Да, нам добавят время. Но контрольные пункты на этом марафоне расставлены с тем расчетом, что ты проезжаешь за день 300 км, а затем ночью спишь несколько часов на контрольном пункте. Судя по карте, следующий отрезок пути – пустынная местность, и я сомневаюсь, что мы сможем где-то поспать по дороге. И вряд ли сможем приехать в Бухару раньше 4-5 утра. Но мы едем, и у нас все еще есть шанс полностью проехать марафон. Первые несколько километров дорога вполне нормальная. Но все кардинально меняется в населенном пункте под названием Касан. Переехав через железнодорожные пути, мы поворачиваем налево, и тут дорога приходит в то же жалкое состояние, что и вчера днем. Мы трясемся по выбоинам. Теперь я понимаю, почему никто не встретил идею о транспортировке Клауса в Бухару с энтузиазмом. Было бы проще добраться на попутке до Карши и там сесть на самаркандский поезд. Для меня, во всяком случае, но Клаус не говорит ни на одном языке, который здесь понимают. Ему легче было поймать машину и доехать до следующего контрольного пункта.       

Мы с Ханно продолжаем тяжело вращать педали. Изредка попадается какая-нибудь машина, раз в полчаса примерно. Каково же наше удивление, когда одна машина вдруг останавливается возле нас. В ней сидит Клаус, хотя он должен уже быть далеко впереди. И совершенно незнакомые водитель и автомобиль. Должно быть, они пересадили его в другой автомобиль, и он сам не знает, что происходит. Он просит меня записать номер машины. Пока они с Ханно беседуют, я иду назад к велосипеду, включаю фонарик на шлеме и копошусь в багажной сумке. Затем возвращаюсь к машине, попивая из бутылки колу, а тем временем, незаметно для водителя, запоминаю номер его автомобиля. Когда машина уезжает, звоню Даниилу. Он просит меня отправить ему по СМС номер телефона первого водителя и номер второго автомобиля. Я делаю это, и мы двигаемся дальше, несколько обеспокоенные тем, что происходит с Клаусом.   

Через несколько часов видим множество огней впереди. Это, должно быть, Муборак – еще одно более или менее крупное селение. Подъезжаем ближе, огни все ярче, но никакого селения так и нет. Что это, ночной мираж? И только дома я нашел этому объяснение: недалеко от дороги располагается огромное газодобывающее предприятие, которое очень хорошо освещается ночью. В конце концов, доезжаем до Муборака, где надеемся отыскать чайхану. Но все они закрыты. Единственное открытое заведение – газозаправочная станция. Работник станции ничего толком сказать не может, однако единственный клиент объясняет нам, что в этот час здесь все закрыто, но в 10-20 км отсюда в сторону Бухары есть чайхана. И мы продолжаем ехать по разбитой дороге. Чайхана оказалась ближе, чем мы ожидали, сразу за постом ГАИ. Она открыта, и перед ней стоит автобус. Отличная новость: это значит, что она открыта минимум до 4 утра, когда в Узбекистане уже начинают курсировать автобусы. Мы заходим и немедленно заказываем чай. Также приносят хлеб. Из горячей же пищи только мясо. Через некоторое время Ханно спрашивает, можно ли здесь поспать. Хозяин уже заметил, что мы уставшие и сильно хотим спать. Он предлагает нам поспать на стульях в боковом помещении. Там более чем удобно, и мы с радостью принимаем предложение.  

Наконец хоть кто-то позаботился и обо мне. До этого момента в основном я помогал всем улаживать трудности. На самом деле, только Максим мне оказывал какую-то помощь по дороге. Мы почти мгновенно засыпаем. Просыпаемся где-то часа через два. В чайхане никого нет, и только чайханщик спит на стульях. Он тоже встает. Мы благодарим его и собираемся в путь. Он не хочет брать денег за ночлег. По моей просьбе он открывает свою лавку, и я покупаю немного воды и колу. Этого должно хватить до Бухары. Когда мы уезжаем, даже на посту ГАИ никого нет.

Остаток ночи трясемся по щербатой дороге. К рассвету мы почти доезжаем до Бухары, радостные, что контрольный пункт уже близко. Ханно решил закончить марафон в Бухаре. Я рассчитываю ехать дальше, хотя знаю, что шансы на успешное завершение пробега – менее 50 %. Но сейчас нас это не волнует: мы любуемся великолепным рассветом в пустыне. И время от времени наслаждаемся короткими участками, где дорога становится в два раза шире и покрытие по качеству сходно с покрытием взлетно-посадочной полосы. Разметка на дороге свидетельствует о том, что это действительно запасная взлетно-посадочная полоса.    

Въехав в Каган, мы вдруг оказываемся в густом транспортном потоке. В воскресенье утром здесь открыт скотный рынок, а узбекские фермеры ранние пташки. Мы маневрируем среди машин и животных и направляемся в сторону трассы Каган-Бухара. Теперь я узнаю местность вокруг: я был здесь на прошлой неделе. Я еду через исторический центр Бухары, и Ханно следует за мной. Здесь потрясающе. А контрольный пункт находится в еще более изумительном месте. Мы останавливаемся в медресе XVI века. Оно ничем не уступает монастырю в Эксдейлмуире – красивейшему контрольному пункту, который я видел. Джамшид еще там, Рафхат и Даниил тоже. Мы ставим велосипеды во дворе и с удовольствием завтракаем. После завтрака я иду к своему байку и переодеваюсь. Рядом пожилой контролер рассказывает мальчику о седлах «Брокс». О них знают даже в Узбекистане. Зайдя в помещение, я меняю одежду. Тут обнаруживаю на старых шортах пятна крови. Это из-за непрерывной тряски стали кровоточить натертые места.          

 

Участок маршрута по Бухаре – один из наиболее живописных за весь марафон. Вскоре после отъезда из контрольного пункта проезжаю «Арк» - старую резиденцию эмира. Ее реставрируют – обнадеживающий факт, знаменитый зиндан теперь не будет работать. Выезжаю из города последним из не сошедших участников. Я привык к этой позиции. И знаю причину этому: потерял время, помогая другим, но, в то время как те, кто ехал в одном со мной темпе, сошли, продолжаю медленно, но верно крутить педали, балансируя на краю временного лимита. Но теперь, кажется, падаю за его грань. Да, можно потребовать прибавить часа три к моему лимиту времени, учитывая, что я помог Полу, Роберту и Клаусу, а также поздно стартовал. Но сейчас уже больше 10 утра, а впереди еще 280 км, и даже принимая во внимание эту временную надбавку, мне надо финишировать не позднее 5 утра. В принципе, это возможно, но у меня была трудная ночь накануне, да и нормально поспать за весь путь мне удалось только однажды, на вторую ночь. Чувствую, что мне нужно будет ночью где-то поспать. В то время как для того, чтобы уложиться в лимит, мне необходимо ехать без остановок.           

Через час после отъезда из Бухары я вынужден остановиться. Я засыпаю прямо на велосипеде. В чайхане мне любезно предоставляют чайник чая и уютную комнатку, где мне удается с часик вздремнуть. Затем я возвращаюсь на дорогу. Эта дорога куда более оживленная, чем вчерашняя: ведь это главная транспортная артерия Узбекистана. Тем не менее, ехать в это воскресное утро более чем приятно. Покрытие местами хорошее, местами не очень. Но с прошедшей ночью не сравнить. Единственная проблема – здесь нужно двигаться по прямой линии, поэтому, если очень хочешь спать, ехать тут невозможно. Ночью на безлюдном участке между Касаном и Бухарой можно было спокойно позволить себе вильнуть. Здесь же этого надо избегать любой ценой.        

Отрезок между Бухарой и Навои представляет собой уже знакомую смесь пустыни и степи. Единственно, что нарушает однообразие – люди. Рафхат и Даниил, догнавшие меня на микроавтобусе, были приятным разнообразием. А вот то, что произошло сразу за очередным полицейским постом, не очень. У одного из бетонных ограждений в неуклюжей позе лежал человек. Лежал совершенно неподвижно, а рядом стояли тележки. Я остановился, поставил велосипед и остановил проезжающую машину. Вместе с водителем мы подошли к человеку. И тут услышали легкий храп. Это был просто спящий пьяный мужчина. Мы с облегчением вздохнули и пошли обратно. Водитель заверил меня, что это было абсолютно нормальным явлением. Для многих других регионов бывшего Советского Союза, но все-таки не для Узбекистана.         

Однако и это происшествие пошло мне в какой-то степени на пользу: теперь я окончательно проснулся. Остаток пути до Навои я уже еду на более или менее приличной скорости, до этого же с трудом вращал педали. В Навои приезжаю в сумерках. Возможно, это последний крупный населенный пункт, так что я решаю поесть здесь. Когда захожу в кафе, хозяин тут же спрашивает, не нужна ли мне комната. Это заведение одновременно гостиница и ресторан. Пока готовят еду, я просматриваю карты и маршрутные листы. Шансов на успешное завершение марафона практически не осталось. Уже 7 вечера, а ехать еще 150 км. Я иду сегодня ужасно медленно – трасса Карши-Бухара меня окончательно вымотала. До поезда Бухара-Ташкент, проходящего здесь, еще два часа. Вряд ли удастся уехать общественным транспортом, так как последние на сегодня автобусы на Ташкент уже, скорее всего, ушли. Даниил, однако, совсем не уверен, что мне пора заканчивать. В конце обеда я все-таки решаю предпринять еще одну попытку. Я тепло одеваюсь и выхожу на дорогу.    

Бесполезно, я ползу черепашьим шагом. Примерно через час приезжаю на хорошо освещенный пост ГАИ. То, что надо. Не думаю, что найду более подходящее место поймать машину. Да и машин ночью будет намного меньше. Уже довольно холодно, я надел на себя почти всю одежду. Я так измотан, что мне нужно больше одежды, чем в первую ночь. Через пять минут останавливаю грузовичок, который доставит меня в Самарканд. Водитель и его пожилой напарник везут в Ташкент какие-то сумки. Мой велосипед кладут поверх сумок, а я сажусь в кабину. Цена, 20 000 сум (6 евро) за 150 км, весьма приемлема. Поменьше, чем 100 долларов, которые заплатил Клаус. Я звоню Даниилу и сообщаю о том, что я сошел с марафона.   

Водитель говорит только по-узбекски, но его напарник хорошо говорит по-русски. Он уже, наверное, не был в России лет двадцать, так как он использует только советские географические названия. Без каких-либо проблем мы доезжаем до Самарканда, и меня высаживают на окраине города. Выгружаем велосипед, и я медленно качусь вниз по дороге к контрольному пункту. Даниил пока там, а вскоре после меня приезжают оба Штефана. Мы немного говорим о прошедшем марафоне, и я иду спать. Три моих товарища по комнате уже спят – они приехали задолго до истечения лимита времени.  

 

И вот, размышляя о бревете две недели спустя, прихожу к выводу, что у меня осталось о нем двоякое впечатление. Местность в целом мне очень подходит: здесь я могу полно проявить свои сильные стороны и скрыть недостатки. Режим «дотяну или нет» как раз для меня. Для легких и быстрых велосипедистов же это настоящее испытание. Никаких послаблений, никаких контрольных пунктов каждые 80 км, где можно попить и поесть. Нет, езжай сам, как сможешь. Этот марафон больше похож на многодневку, каждый этап по 300 км> с коротким перерывом на сон. Расположение контрольных пунктов удобно для тех, кто проходит дистанцию за 84-88 часов. Но если ты выпадаешь из 90-часового графика, у тебя появляются большие проблемы. Ты приезжаешь на чекпойнт, когда тебе уже надо выспаться и ехать дальше. Если это происходит на 3-м этапе, дело плохо. Ночью на этом участке вряд ли тебе кто-то поможет (да и днем, скорее всего, с этим проблемы). Если сходишь с дистанции, тоже возникают сложности, так как очень трудно поймать машину. Начисление дополнительного времени тоже мало что дает, если идешь с отставанием от графика. Для меня главной проблемой оказалась недостаточная подготовка других райдеров. Я-то подготовился неплохо. Взять чуть побольше зимней одежды и шерстяную шапку, конечно, не помешало бы. Но велосипед вел себя отменно и ни разу не подвел. А ведь даже современные цикло-кроссовые байки едва справлялись с задачей. Из-за жесткой рамы слишком устаешь ехать на них по разбитой дороге. На самом деле, самый подходящий выбор для этого бревета – классические туристические велосипеды с достаточно узкой резиной.               

Жесткий спортивный шоссейник или трековый велосипед неминуемо повлекут за собой трудности. Некоторые велосипедисты успешно проехали бревет на этих велосипедах, но кто-то сошел и, из-за незнания местных особенностей и местного языка, вынужден был обратиться ко мне за помощью, что в итоге привело к моему сходу с дистанции. Был ли велосипед Клауса в какой-то степени повинен в его падении, не знаю. Он ехал на De Rosa с 32-миллиметровыми покрышками.    

Иво Мисен  

2012 год.

Перевел с английского Шамиль Гареев